Меч со смачным хрустом вошёл в толстенный, в два обхвата для Зелгадиса, ствол дуба и намертво в нём застрял. Как мальчик ни старался, выдернуть оружие ему не удавалось. Наконец, мрачный и злой, он плюхнулся на землю под тем же самым деревом, оперся спиной о своего многострадального "друга" и поднял меланхоличный взгляд к небу. У него уже руки немилосердно болели от так называемого "упражнения" - истязал себя ими Зел просто нещадно, с почти маниакальным упорством...
Одна мысль, одна идея владела младшим Грейвордсом с самого утра, когда он только-только сюда пришёл.
«У него опять нет на меня времени...»
А чего ещё, спрашивается, мог ожидать внук такого великого человека, как Красный Священник Резо? Зел, бесспорно, пользовался большей свободой, чем многие его сверстники, иногда на целые дни предоставленный самому себе. А нередко, даже находясь рядом с Резо, наблюдая за тем, как тот работает или ставит какие‐то свои опыты, чувствовал себя отрезанным, отделённым, невыразимо далёким, лишним. В такие моменты создавалось ощущение,что дед не заметит его в упор, пока внук не начнёт прямо мешать под руками. Казалось бы, что может быть лучше, это же почти вседозволенность, иди куда пожелаешь и делай что хочешь... А он обижался на дедушку, занятого кем и чем угодно, кроме него, и ревновал к этим никчемным, не способным самостоятельно позаботиться о своём бесполезном здоровье, людишкам.
Зел хотел стать лучше всех. Хотел доказать, что не обуза и не один из инструментов. Хотел стать таким сильным, чтобы его тоже оценили, не как следующую за внушающим всем и каждому восхищение и трепет могущественным магом Резо тень, а как самостоятельную личность. Оценили все - и дед в первую очередь. И гордился бы внуком.
Да. Признание Красного Священника означало бы, что он наконец-то вырос.
На одиннадцатом году жизни Зелгадис знал кое‐что из магии и продолжал активно заниматься, а также успел усвоить несколько уроков ненависти и отчаяния... А вот в том, что такое любовь и для чего она предназначена, разбирался крайне плохо. Высокомерный - и, притом, сам не отдающий себе в том отчёта, - необщительный, замкнутый, рассматривающий общение со сверстниками как бесцельную трату того времени, которое он мог использовать на тренировки, мальчик ни с кем не мог надолго сойтись. Постепенно он уверил себя в том, что любые привязанности означают слабость и всегда плохо заканчиваются. Зел даже не понимал, питает ли к Резо по-настоящему тёплые чувства, или в нём горит лишь неукротимая жажда когда‐нибудь превзойти знаменитого предка. Он приучился спокойно воспринимать зрелище болезней, страданий, смерти, лишь однажды решил для себя, что  позволит им коснуться себя.
Ни за что не будет таким же, как все эти жалкие обыватели. Что бы ни пришлось делать ради того, чтобы добиться превосходства над ними и закрепить то.
А Резо... Чёрт возьми. Однажды Зел перестанет нуждаться и в нём.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/1K7Mp.jpg[/AVA]

Когда многострадальное дерево рухнуло, Зелгадис едва успел отскочить в сторону... Как и обычно, появление Резо повергло его в странное состояние - не совсем ступора, скорее, подобное тому, как ведут себя люди, обнаружив в нескольких сантиметрах от своих руки или лица смертельно ядовитую змею. Малейшее движение в такие моменты приходится совершать с величайшей осмотрительностью. Красный Священник был настроен мирно, даже положительно - но сколько тут правды, и насколько плотно скрывает истинные чувства маска доброжелательности? Каков дед в гневе, Зел уже наблюдал - тот мог сокрушить всё, что подвернётся под руку, и случайным зрителям, если они окажутся столь неосторожны, что сунутся - тоже не поздоровится. Жаль, что пациентам Резо это было неизвестно. Очень жаль - потому что ими пользовались, а они даже не понимали этого. Молодое обаятельное лицо и приятная улыбка... Резо действительно мог очаровать. Совсем как красивый узор на змеиной чешуе. Но в клыках от этого яда меньше не станет.
«Интересно, как они бы смотрели на него, зная всё, что движет этим человеком, в точности так, как знаю я?»
Убежали бы? Захлопнули бы двери, трясясь в ужасе? Кто смог бы найти в себе смелость остаться рядом, помогая и надеясь, что его не затронут ни гнев, ни одержимость Резо мечтой о зрении?
А сам Зел оставался не потому ли, что ему просто некуда было пойти? Кому он нужен, такой маленький и слабый?! В груди шевельнулся горячий, обжигающий узел отвращения к подобному жалкому состоянию... Что угодно, лишь бы не остаться таким навсегда!
Мальчик, разумеется, не стал бы утверждать, что доподлинно понимает все мысли, чувства, идеи, движущие его наставником и единственным живым родственником. Но он считал, что ему известно достаточно, чтобы сообразить - сосуществование с Резо отнюдь не безопасно. Зел не сомневался, что, если тому, например, понадобилось бы пожертвовать им, родным внуком, ради того, чтобы добиться успеха, дед сделает это, и даже, вероятно, ни минуты не колеблясь. Как любым незнакомцем с большой дороги. Правда, очень хотел верить, что тот так не поступит без по-настоящему весомой причины - например, в качестве жертвы, предназначенной для ритуала, призванного спасти многих... Зел верил прадеду, верил, что дорог ему. Они же вместе - и вместе смогут дать отпор всему миру. Рано или поздно, так или иначе - обязательно.
Но пока можно взять от него всё, что тот готов дать. Знания. И не только колдовские, хотя, конечно, это очень важно. Вот такое заклинание, как только что применил Резо, скажем, весьма ценно. Зелгадис несколько раз повторил про себя слова заговора, чтобы запомнить. И от того, чтобы тут же пуститься его пробовать, удержало лишь приглашение Красного Священника. Моментами, когда можно было побыть вместе, или хотя бы рядом - разница всего лишь в одну общность, единство душ, - мальчик давно научился дорожить, как редчайшими жемчужинами, что пловцы извлекают из морских пучин, чудом ускользая от пастей чудовищ.
- Спасибо, - тихо, почти шёпотом.
Кивнув, Зел взял свой меч и последовал за дедушкой.
Ему нравилось, по-настоящему нравилось даже просто идти рядом и молчать. И взгляд горящих голубых глаз Зела был подозрительно похож на что‐то среднее между восхищением, трепетом и влечением ребёнка к сильной и властной натуре, которую ещё не отвык - повзрослел недостаточно, - считать центром своего личного мира. И ничто не помогало избавиться от этого странного почти-обожания. Любовь? Да вы шутите... Сердце Зелгадиса, привыкшего воспринимать собственную личность - отдельно, а всех и всё вокруг себя - отдельно, и никого не допускающего в чётко очерченные границы своего "я", отказывалось от данной формы привязанности. Но, однозначно, посрамлённое и обиженное одиночество отступало куда‐то глубоко-глубоко, и мальчик больше не чувствовал себя замкнутым наедине с собственным холодом. Тем самым, когда что‐то просто смерзается сплошным слоем в груди, и потом живым эмоциям уже не достучаться. Присутствие Резо успокаивало и определённым образом грело.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/1K7Mp.jpg[/AVA]

Слепой Резо вполне мог бы дать огромную фору многим зрячим. Беспомощным и сломленным ни у кого бы язык не повернулся его назвать, и на калеку, от рождения лишённого одного из важнейших органов чувств, Красный Священник походил менее всего. Зел ощущал перед грозным в своём обманчивом спокойствии дедом, что это он тут ограниченный в возможностях, неуклюжий, глупый... Такие переживания, разумеется, подстёгивали его заниматься во много раз усерднее. Однако, всегда, всегда на периферии сознания брезжил вопрос - сколько десятков лет уйдёт, прежде чем Зелгадис хоть немного приблизится к уровню Резо? Многие идеи своего великого предка мальчик не только разделить не мог, а вообще не понимал. И это его тоже несказанно бесило.
- Сделаю, - мальчик кивнул, и, хотя знал, что дедушка не видит ничего, он почему-то не сомневался, что тот уловил его движение, - Я буду рядом с домом, если вдруг понадобится моя помощь, - вежливо продолжал Зел.
Ему нравился этот их дом. Просторный, светлый, и пахло хорошо. Не какая-нибудь подземная лаборатория с низкими сводами. Конечно, если нужно - потерпит любые условия. Однако, здесь можно было развернуться. Вид из окон - как в волшебной сказке, жутковатой, загадочной, но красивой и неодолимо привлекательной. Леса - в силу возраста и склонности мальчика слишком много думать, всецело погружаясь в себя и порой выдавая в воображении желаемое за действительное, казавшиеся диковатыми, малоисследованными. Особенно под вечер - тропы, уводящие в тёмные чащи. Дороги, ведущие в непознанное, неисследованное, не исключено, что даже опасное. Это - вызов, который Зел, по натуре боец, не мог не принять. Его тянуло туда. Ни одиночества, ни тишины, ни темноты, ни возможных хищников он не боялся. Да и на ком-то же надо тренировать изучаемые заклинания... Ребёнок, он мечтал подраться с троллем и победить его. Самостоятельно, без какой бы то ни было помощи. Мечтал найти мрачную пещеру и исследовать её... И его радовало, что с таким дедом, как Резо, он имеет возможность странствовать по миру. При этом он, разумеется, не мыслил, что может пострадать или вообще оказаться убитым. Главное - нет пожирающей душу тоски.
К сожалению, Зел достаточно быстро привязывался к местам. Не к людям - ну их к демонам. К привычному расположению вещей вокруг него, к дому. Например, в одном на лестнице, ведущей на второй этаж, имелись перила, будто бы специально предназначенные для того, чтобы по ним съезжать, в другом вообще не наличествовало второго этажа. Разницу подобного рода Зел подмечал в первую очередь, и поначалу она для него всегда имела знак "минус" - просто потому, что другое... Да, новое место жительства вызывало дискомфорт, иногда - затяжной, и ему требовалось время на то, чтобы усвоить не только умом, но и в восприятии отложить - тут всё устроено иначе. Лучшее лекарство против грусти по покинутым краям - ностальгии, - было воспринимать всё как проходной, промежуточный пункт. То есть - ничто из того, что его окружает, не имеет никакого значения.
Воспользовавшись тем, что Красный Священник перестал обращать на него внимание, Зелгадис с книгой в обнимку выскользнул на свежий воздух. Пока они ужинали, сгустились сумерки, и прохлада ласково коснулась лица мальчика. Он улыбнулся, вскинув голову к насыщенно-тёмному, лишь по линии заката ещё не отгоревшему красно-золотыми отблесками, небу. Сверху ему лукаво подмигивали обманчиво весёлые и неописуемо далёкие искорки звёзд.
Устроившись под старым деревом, заслонившим большой кусок небосвода крепкими разлапистыми ветвями, Зел положил книгу перед собой, подвесив над собой Лайтинг, и, водя пальцем по строкам, принялся старательно запоминать каждую букву. Зел не собирался никуда спешить. Меньше всего ему хотелось из-за чрезмерной спешки что-либо напутать и выставить себя на посмешище. Младший Грейвордс довольно тяжело переживал все свои неудачи, даже если у него получалось не показать виду, до какой степени он уязвлён.
***
Утром, когда заря запустила розовые и жёлтые лучи только-только пробудившегося от сна, набело умытого радостного солнца, в особняк ворвалась встрёпанная темноволосая молния. Причёска Зела выглядела ещё более непослушной, чем обычно, а глаза лихорадочно полыхали. Они чуть покраснели, да и по другим признакам можно было понять - мальчик ни минуты не поспал этой ночью. На одном энтузиазме, похоже, до сих пор продержался.
Подлетев к Резо, Зел вытянулся чуть ли не по струнке и спокойно, не спеша, почти торжественно проговорил:
- Я выучил Dug Haut. Могу показать.
Он был горд собой. До сих пор из более-менее сильных заклинаний ему дались только огненная стрела и огненный шар.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/1K7Mp.jpg[/AVA]

И в этот-то самый момент Зел вдруг сообразил, что после полной тренировок ночи он не успел восстановить запас магической энергии. Он же столько раз отрабатывал это заклинание, сначала - заучивая, затем - закрепляя... Вот и спустил всё, что накопил. Нда. Конфуз так конфуз... Но как теперь отступишь от сказанного? Тем более что Резо, человек чрезвычайно занятой, был для мальчика достаточно непредсказуемым, чтобы он мог допустить, что дед его убьёт за то, что отнял время зря... А умирать в расцвете отрочества ой как не хотелось-то. Он ведь ещё не успел добиться всего, чего желал, о чём втайне от всех мечтал каждую ночь, когда не спалось.
«Ну, ладно... Если я правильно распоряжусь остатками энергии, то, возможно, у меня всё-таки получится как надо. Я попробую...»
Зелгадис сделал глубокий вдох. Задержал дыхание. Сосредоточился. Успокоился. Выдохнул. Попытался прочувствовать живую материю стихии земли. Тёплые токи её вечной, святой силы. Земля была всегда, возникла прежде маленьких нелепых людишек, и сгинет, если кто-то всё же наберётся могущества и наглости разрушить мир, только после всего остального - самой последней. И он может повелевать этой твердыней, этой немой, но всех слышащей и всё понимающей толщей.
Говорят, что в землю хорошо закапывать, пряча от чужих загребущих лап, богатства... Но многие ли понимают, каким сокровищем та является сама по себе? И в защите не нуждается - знает, что все в любом случае рано или поздно в неё улягутся, достаточно лишь выждать, никуда не торопясь.
Зел слегка развёл руки в стороны - ладонями вниз, не поднимая их высоко. Как будто старался уловить исходивший от земли невидимый пар. Магия шаманов - единство со стихиями. Умение их понять и вовремя воззвать к ним. Земля - своя, родная, благосклонная, послушная. Его не подведёт это ощущение общности человеческой души с её древним духом.
Очень близкая связь - узы, возможно, более крепкие, чем семейные и родственные. Есть матери, бросающие детей, и неблагодарные дети, убегающие из дома... Связь шамана с веткой приложения его способностей нерасторжима до самой смерти.
- Земля подо мной... Услышь меня и подчинись моей воле.
Ни одна колдовская формула ничего не значит, если не понимаешь, что за ней стоит. Зел , пожалуй, вряд ли смог бы объяснить весь спектр своих переживаний на данный счёт на словах, но был уверен, что они не обманывают его.
Его магическая энергия, чётко различимая, в эту минуту - почти в буквальном смысле осязаемая, пронизывала каждый нерв и каждую жилку, струилась через всё тело, покидая то и касаясь плотной тёмной поверхности земли, проникая в её недра. Собрать в одной-единственной точке, сейчас Зел не мог позволить себе роскошь распылить остатки её запасов на сколько-нибудь большую площадь.
- Dug Haut! - он вскинул руку, отдавая одновременно вербальную и мысленную команду. Направляя импульс в нужную сторону.
Земля, дрогнув, разошлась цельными пластами, грубо вывороченными за ничтожный миг, выпуская два шипа высотой примерно в полтора метра каждый. Проявившись секунды на три, они рассыпались на маленькие кусочки. Довольно жалкий итог - но всё-таки итог. Освоить - Зел заклинание освоил, факт доказан и неопровержим. Восстановится - сможет бить им качественнее.
Зелгадис улыбнулся, закрыл глаза и рухнул физиономией вниз. Соприкосновение с твёрдой поверхностью должно было оказаться болезненным, но мальчик не почувствовал ушиба, потому что заснул ещё в движении.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/1K7Mp.jpg[/AVA]

Восприятие окружающей реальности возвращалось медленно. Сначала перед медленно раскрывшимися глазами возник потолок. Потом проступили очертания комнаты. Последними возвратились звуки. Организм не хотел расставаться с расслабленно-сонным состоянием. Более того, Зел в упор не помнил, как и почему отключился.
«Где это я? А… Кажется, дома… И давно я тут?»
Понятие времени в данный момент служило для него лишь пустым звуком. События, предшествовавшие погружению в сон, возвращались фрагментами-урывками. Их бледные тени скользили сквозь ещё не до конца пробудившееся сознания, не давая ни за что уцепиться. Зелгадис сел, помотал головой, отгоняя непрошеную слабость – в глазах-то от слишком резкого движения сразу потемнело, - спустил босые ноги на деревянный пол.
«Ах, да. Я же перезанимался… Как так? Почему человеческое тело такое слабое и уязвимое? И так быстро заканчиваются силы… Но у меня же получилось?»
Этот вопрос занимал мальчика больше всего. Не время суток, не погода, даже не еда – хотя, желудок отнюдь не отказался бы, чтобы в него что-нибудь положили.
Не обуваясь, он так и пошлёпал в коридор в поисках единственного, кто мог ответить ему на этот и любой другой вопрос – Резо. И – чуть ли не наткнулся на того в дверях. Но Зел, к счастью, являлся зрячим, и поэтому успел вовремя отшагнуть в сторону, пропуская деда в дом.
«Интересно, а сегодня какой он эксперимент ставил?»
Наблюдать за работой Красного Священника было всегда занимательно, даже если понимал он только четверть, а то и меньше. Чуя перед собой непочатый край магических знаний, Зелгадис горел стремлением освоить всё, что только сможет. Его увлечение действительно имело немало сходства с одержимостью – но как иначе он сможет превзойти других людей, включая самого Резо? А ведь одна только сила позволяет никогда ни от кого не зависеть, не так ли?
- Как прошёл день? - осторожно проговорил мальчик, не будучи уверен, что дед не потерпел очередную неудачу, после которой только и ищет, на ком можно сорвать зло. Не то чтобы Резо всегда так делал, но нрав-то у него был далеко не сахарный, а ведь, при его-то возможностях, даже не обязательно быть особенно вспыльчивым - хватит всего одной вспышки ярости, чтобы Зелгадиса не стало раз и навсегда.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/1K7Mp.jpg[/AVA]

Зел глубокомысленно кивнул. Он был полностью согласен с замечанием деда и отлично понимал, что ему предстоят ещё долгие и долгие годы обучения, прежде чем он достигнет настоящих высот в магии. Но он ведь знал, на что идёт, нет смысла теперь пенять на такую трату времени.
Вернувшись с дровами, он аккуратно сложил их около печки. Начиная разводить огонь и не оборачиваясь к Резо, мальчик задумчиво проговорил, как бы беседуя больше с самим собой, только вслух, обдумывая таким образом какую-то свежую идею:
- Я прочёл в той книге, что пропускать сквозь меч можно не только Astral Vine, но и многие другие заклинания. Таким образом можно достичь невероятных успехов. Я решил попробовать разные заклинания и их сочетания, чтобы понять, какие из них могут принести наибольшую пользу, а какие друг другу не подходят… Там прописаны некоторые запреты и рекомендации, но я придумал несколько вариантов, про которые там ничего не сказано…
Закончив своё дело, Зелгадис поднялся и обернулся к Красному Священнику. Алые и золотые блики от разгоравшегося в очаге огня метались по стенам и полу, удлиняли тени, заставляя те подниматься до самого потолка и врезаться в него эффектно выглядевшими чёрными полосами.
- Но это – не самое важное, поскольку есть у меня ещё одно желание, помимо обретения возможности быстро разделаться с любыми врагами. Я бы хотел разобраться в твоих исследованиях, чтобы иметь возможность тебе помочь. Я имею в виду – по-настоящему. Хочу научиться самостоятельно составлять магические формулы и работать с ними.
Он понимал, что объяснить сложные вещи и формулы, которые сам Резо осваивал не за раз, ребёнку так, чтобы тот всё понял, долго, нелегко, да и весьма непросто. Но дураком Зел никогда не являлся и надеялся, что сможет вникнуть в тему достаточно быстро, чтобы оказывать деятельную поддержку деду не только по мелочам, на которые способен любой слуга или наёмный ассистент.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/1K7Mp.jpg[/AVA]

- Благодарю Вас, Резо-сама! – просиял Зелгадис, сияющими глазами глядя на своего великого предка, - Я сделаю всё, что Вы мне скажете! Всегда!
Да, он продвинется в любой магии так далеко, как только сможет, он станет независимым. Но не для того, чтобы бросить Красного Священника и уйти искать своё собственное место в жизни, а чтобы не являться для того обузой, содействовать, быть наравне.
Резо, возможно, даже не представлял себе, как много значит для Зела всякое сказанное им доброе слово, каждая похвала. Но, тем не менее, мальчик был готов на всё, чтобы дедушка признал его достойным носить их фамилию, удавшимся потомком и преемником… И тогда ему больше не придётся сидеть в стороне, в одиночестве, переживая насчёт того, где сейчас находится Резо и чем он занят, ревнуя и огорчаясь по поводу собственного бессилия, неспособности хоть как-то помочь преподобному на трудном, переполненном препятствиями и неудачами пути.
***
Год и семь месяцев спустя. Запись в почти полностью заполненной тетради – и куда ушли те дни, когда Зел с трепетом её открывал в случаях, когда считал, что действительно чего-то достиг или додумался до интересных вещей, которые никак нельзя было позволить себе забыть, боясь заполнять прекрасные, девственно чистые, белоснежные страницы глупостями:
"Итак, я прошёл моё первое серьёзное испытание в качестве полноправного ассистента преподобного Резо. Новый заговор, описанный мной на предыдущих страницах, в котором я имел честь ему немного помочь, работает безукоризненно. Нам удалось поднять на ноги всю деревню за двое суток…" - причём работать пришлось не покладая рук, без отдыха и сна, потому что состояние тех людей было совсем никуда не годным. Судя по тому, что они выяснили о болезни – она имела лабораторно-магическое происхождение. Какой-то проезжий маг поставил здесь эксперимент, а, когда тот дал не те последствия, на которые он рассчитывал, безответственный колдун попросту трусливо сбежал, радуясь, что вырвавшаяся из-под контроля сила, превратившаяся в смертельную болезнь, по какой-то причине не затронула его.
- Простите…
Неуверенный голос, донёсшийся из-за спины, а также прикосновение одним-единственным, указательным, пальчиком к спине, заставили сидевшего на траве на высоком холме с крутым склоном, на котором открывался прекрасный вид на то самое поселение, подростка обернуться. За ним стоял мальчик примерно его же возраста, с льняного цвета волосами и большими светло-зелёными, будто молодая трава, глазами.
- Да? Что такое? – спросил Зелгадис, у которого появилось странное ощущение человека, который сделал что-то не так, либо упустил нечто важное, и его теперь обижает головомойка, - Тебя послал преподобный Резо? - «Ему же могло что-то понадобиться, а я тут прохлаждаюсь!»
- Нет, что Вы… Разве такой могущественный человек меня заметит… - ребёнок даже немного покраснел, - Я просто хотел сказать Вам спасибо…
Вот это заставило Зела ощутить нечто вроде ступора. Уставившись на мальчишку, он сделавшимися странно непослушными губами переспросил:
- Спасибо? Мне? – чуть придя в себя, он улыбнулся и покачал головой, - Но я ведь очень мало сделал, если честно, и надеюсь лишь, что не слишком путался под ногами у моего учителя…
- А Вы не помните меня, да? Но зато я Вас помню! Это же Вы меня лечили…
Да, действительно, в этой гонке за стремительно ускользающими сквозь пальцы человеческими жизнями Зел почти не запомнил ни лиц, ни имён. Истошные крики терзаемые лютой болью людей, стоны умирающих, удержать которых в этом мире не удалось, пот, кровь, слёзы, страдания… Вывернутые почти невозможным для живого человека образом, бьющиеся в конвульсиях конечности… Зелу впервые захотелось по-настоящему убить человека – того труса, который, сотворив подобное с несчастными жителями этого посёлка, бросил их на произвол судьбы. Что ж… Может быть, даже и получится, но это – потом, когда здесь все поправятся.
- Вы спасли мне жизнь. Благодарю Вас…
Незнакомый мальчик проговорил это, потупив взор.
- Наша семья Вас приглашает к нам сегодня обедать. Это – самое малое, что мы можем для Вас сделать. Я знаю, что Вас и преподобного Резо звал к себе староста, но…
- Всё хорошо. Я приду, - вырвалось у Зела прежде, чем он подумал, что хорошо бы спросить у дедушки.
Мальчик просиял.
- Мы живём в доме, выкрашенном в белый цвет. Идите по центральной улице, он там самый высокий и самый белый.
- Договорились, - промолвил Зелгадис, и, неожиданно даже для себя самого, протянул тому раскрытую ладонь для рукопожатия.
Тепло чужой ладони. Кого-то, кто расположен к нему. Если бы не лекарства и заговоры, эта рука бы уже давно остыла и окостенела.
Думать о том, что он сейчас может общаться с тем, кого собственноручно отобрал у смерти, было на удивление приятно. Безликие люди, которых Зел не понимал и даже не представлял себе, как к ним подступиться, вдруг обрели вещественную форму и оказались простыми и открытыми.
Когда мальчик умчался, Зелгадис, задумчиво и мягко глядя ему вслед, подумал:
«Однако, "спасибо" – это что-то новенькое. Что-то… Что мне нравится. Да… Нравится. Я тоже, оказывается, могу быть кому-то полезным. Это здорово…»
В этот момент – впрочем, равно как и в последующие пару лет, - будущее сияло для него, как никогда прежде, и как весьма нечасто выпадало после.
К Резо он явился в том же состоянии – смягчившийся, согретый приветливостью местных. А, по большей частью, одним тем фактом, что они живы, а не лежат в стылых, спешно вырытых могилах. Надо же. Ему не плевать на судьбу посторонних, в сущности, людей. Но, сравнивая пережитый накануне днём, прошлой и этой ночью ужас с гомоном человеческих голосов, даже кое-где радостным смехом, невзирая на то, что многие всё-таки погибли и либо уже были, либо в ближайшем времени окажутся похороненными... Зелгадис однозначно понимал, что предпочитает второе. Поголовно вымершие города и сёла - пробирающее до костей и вселяющее животный страх зрелище. Довелось пройти через одно такое - повторения данного опыта не хотелось.
А Зелу часто махали руками, приветствуя, бросали какие-то доброжелательные фразы, желали счастья и преподобному Резо, и ему самому.
«И вот так Резо любят повсюду, где он проходит…»
Но никакой ревности на сей раз не проявилось, потому что Зел не остался за бортом, а, на сей раз, был активно причастен к действу. Душа его осталась чистой, открытой нараспашку и безмятежной.
- Ты снова совершил чудо… - не без восхищения, ибо теперь-то в полной мере понял и на собственном опыте прочувствовал, какую колоссальную работу регулярно проделывает Резо – таким измотанным себя чувствовал, взявшись лишь за малую часть! – заговорил мальчик, - Эти люди тобой потрясены и очарованы… - «И я тоже, если честно… Одно то, что такой человек существует, заставляет поверить в красоту мира, в котором мы живём…» - Ведь, несмотря на всё дурное, что переполняет окружающую нас реальность, пока есть кто-то, такой, как Вы – ничего не будет потеряно, и дыхание Ада её не настигнет. Ты его отразишь, как сделал этой ночью…
На самом деле Зел хотел отпроситься на вторую половину дня и вечер, чтобы выполнить данное обещание, но начинать разговор не с таких вопросов нужно – а, упомянув о подвиге преподобного, не высказаться целиком он не мог, потому что его переполнили эмоции.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/1K7Mp.jpg[/AVA]

Зел чуть покраснел и отвёл взгляд. Как обычно, по части проницательности Резо не имел себе равных. Или это направление его собственных мыслей так легко предугадывать? Читается, как надпись на открытой ладони? Неприятно сознавать, что ничего не можешь скрыть от кого-то другого, даже если полностью доверяешь этому человеку.
«Может быть, он даже и мысли мои читает?» - Зелгадис не знал, возможно ли такое, однако, от Красного Священника он был готов ожидать чего угодно, в том числе и того, что ещё никому и никогда не удавалось… В отличие от него самого. Тут уж поневоле ощутишь собственное ничтожество. Будто ни на шаг не продвинулся за всё это время. Конечно, если рассматривать прогресс сам по себе – тот заметен, не поспоришь, однако, по отношению к могуществу Резо – его достижения ничто. Их просто нет, - «Но ведь я ещё только в начале своего пути… Я добьюсь того, что когда-нибудь все люди так же, как его, признают и меня…»
Тепло руки нового друга в его руке. Звучание тихо и робко произнесённого слова "спасибо" снова отозвалось сладким воспоминанием в сознании мальчика.
«Да. У меня всё обязательно получится. Потому что я в это верю и собираюсь продолжить занятия…»
- Меня в гости пригласили. Сегодня вечером. Я могу туда пойти? – неуверенно спросил у Резо Зел, глядя себе под ноги. Ничего любопытного там, разумеется, не обнаружилось, но так почему-то было легче, чем смотреть в лицо своему знаменитому предку. Не по годам молодое, за непроницаемо безмятежной маской прячущее истинные чувства и размышления лицо, - Прежде, чем мы уйдём дальше… Как уходим всегда… Мы всегда уходим, и я просто не успеваю завести друзей. Тех, с кем я смогу быть вместе всегда и везде… - «Ведь я не могу всегда обременять тебя своим присутствием, а даже мне тяжело постоянно оставаться в одиночестве…» - это было ещё мягко сказано. Этой пустоты, ощущения покинутости и заброшенности, он по-настоящему боялся. Зелу недоставало чего-то более тёплого и земного, чем достаточно редкие и весьма сдержанные похвалы Резо, несмотря на то, что он отлично понимал всю их ценность и дорожил ими несказанно. Тот, наверно, не понимал, как важно, когда рядом есть кто-то, кто понимает тебя от и до, целиком и полностью, и в любой ситуации останется на твоей стороне. Во всяком случае, особенной потребности в общении за Резо Зелгадис никогда не замечал. Тот, похоже, довольствовался обществом самого себя и своих экспериментов. И, наверно, даже уже позабыть успел, что такое – по-настоящему веселиться. Развлекаться, как нормальный, обыкновенный человек, хоть ненадолго забыв о тяжком бремени, которое приходится нести на своих плечах. Что значит присутствие тех, с кем можно разделить радость… Да и огорчения тоже.  Моменты удовлетворения и отчаяния Резо, судя по всему, предпочитал переживать без компании. Справляться самостоятельно. И никогда не делиться самыми сокровенными думами. Зел так ещё не мог. Несмотря на все свои способности, на своё рвение постигать новое, на стремление быть сильным, преодолевать любую трудность и упорно продолжать шагать вперёд и развиваться, он всё-таки оставался ребёнком.
Но как найти товарищей, если они нигде надолго не задерживаются? Кто согласится разделить с ними все тяготы странствий и тяжёлого труда во благо людей?

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/1K7Mp.jpg[/AVA]

Когда Зелгадис вернулся, стояла уже глубокая ночь, и какая-то птица вдали, из расположенного за деревней леса, выкликала свои странные призывы, далеко разносившиеся в тишине холодного воздуха. Он отказался от предложения хозяина дома проводить его - мол, куда ребёнку одному да впотьмах ходить, - и спокойно прогулялся до жилища старосты, где им с Резо выделили место для ночлега. Зел ничего не боялся, как освоивший уже кое-что основательное маг, пусть и совсем ещё молодой, да и просто благодаря странной внутренней убеждённости, что с кем - с кем, а с ним-то ничего дурного произойти не может.
Как бы то ни было, а на сей раз в этом мальчик оказался прав. Никто не напал на него исподтишка, даже какая-нибудь плохо воспитанная собака не облаяла. Тишь да благодать, аж под крышу уходить не хотелось от подобной мирной свежести. Но так требовалось, увы, ведь, если верить Резо, им предстоял ранний подъём и долгий путь. Снова странствия, навстречу новым чужим бедам, которым надлежало дать бой.
Осторожно ступая, Зел подобрался к постели прадедушки, взглянул в темноте на спокойное, безмятежное, родное лицо. Прикоснуться не дерзнул, хоть и очень хотелось. Опасался ненароком разбудить. Резо спал так глубоко и крепко, что нарушить его покой казалось настоящим кощунством. Зел улыбнулся и едва слышно прошептал:
- Доброй ночи... - он, признаться, понятия не имел, видят ли слепцы сны, но очень надеялся, что у преподобного там что-то хорошее. Светлое. Вселяющее надежду, веру в будущее, поддерживающее силы и умиротворяющее. Резо заслужил это, как никто другой. Такие люди не должны страдать беспрестанно, днём и ночью, нигде не находя отдыха.
Чтобы облегчить участь самого близкого человека, Зелгадис был готов абсолютно на всё. Выучиться всему, на что хватит его способностей и разумения, и даже превзойти собственные возможности. Они обязательно дойдут до конца и отыщут исцеление.
- Вместе. Всегда вместе. Что бы ни произошло... - уже выйдя обратно в коридор, с горячностью юности прошептал Зел. Мальчик, словно постеснявшись, не закончил мысль - что бы ни произошло, он всегда будет на стороне этого великого человека.
***
Лучи утреннего солнца благосклонно, подобно заботливым ладоням матери, ласкали радостно принимающую их нежность землю, а также приветливо шелестевшие пушистые кроны и кровли уютных домов, обитатели которых были спасены и благодарно смотрели вслед двоим, покидавшим их пределы, но подарившим им веру в лучшее.
- А куда мы теперь, ты уже решил? - не преминул полюбопытствовать Зел. Он весь воплощал собой одно сплошное воодушевление.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/1K7Mp.jpg[/AVA]

Самым паршивым при взаимодействии с троллями было, пожалуй, то, что уничтожать их требовалось сразу целиком, иначе регенерируют. Для использования заклинания, вызывающего озеро лавы, была неудачна их с Резо дислокация. Можно было также пустить их мечом в мелкую нарезку, тут же сжигая останки, в надежде, что из горсти пепла всё же не возродятся - но это слишком хлопотно, да и, кроме того, Зел мог ударить их хоть тридцать раз, а вот одного попадания по нему самому будет вполне достаточно, чтобы вывести из строя, а то и вовсе прикончить. Привередничать не приходилось, следовало действовать топорно и грубо, зато надёжно.
- Думаю, я смогу за раз уничтожить их всех... - улыбнулся Зелгадис, ощущая лишь полное спокойствие и уверенность в себе. Да, это был уже не тот маленький мальчик, что, затаив дыхание, пробовал применить первое в своей жизни серьёзное заклинание, отчаянно страшась неудачи. Распробовал, на что способно колдовство, и уже продвинулся в освоении собственных возможностей, - Земля подо мной, ответь на мой зов! - маленький шар пульсирующего света магической энергии возник на простёршейся вперёд ладони мальчика, а потом он, резко присев, вогнал тот в почву одним сильным хлопком, - Dug Haut!
Регулярные тренировки выполнили своё предназначение. Земля, трескаясь, разрываясь, сотрясаясь мощными толчками, взвыла. Из её недр, насаживая на себя безобразные туши троллей, пронзая их нутро, вырвались высоченные, двое-, если не троекратно превышающие средний человеческий рост каменные копья. Улыбка младшего Грейвордса сделалась чуть ли не откровенно садистской, он наслаждался тем, что у него всё получилось. Тем, что эти уроды, недавно столь беспечно вознамерившиеся полакомиться свежей человечинкой, оказались до такой степени тупыми, неповоротливыми, беспомощными и жалкими. Висят и ничего не могут поделать. Да, Зелу, безусловно, очень нравился результат его усилий.
- Это даже слишком просто... - он изобразил в своём голосе нарочитые скуку и лёгкое разочарование
Словно в ответ на эти слова, радуясь беспечности мальчишки, развернувшегося к лесу спиной, а лицом - к Резо, из-за дерева выскочил ещё один тролль. Он оказался довольно проворным  и успел проделать половину пути до Зела, но тот, развернувшись, снова вскинул руку:
- Fireball!
Огненный шар вышел столь здоровенным и сильным - видимо, маг, перепугавшись, слегка переборщил, - что тролль, за мгновение сшибленный с ног, отлетел назад и впечатался в то же самое дерево. На землю сползла хорошо обгорелая масса.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/1K7Mp.jpg[/AVA]

А ведь всё так хорошо начиналось… Уверенность в себе – прекрасно и замечательно, без неё невозможно и шагу ступить, любой порыв встречного ветра собьёт с ног. Однако, самоуверенность – совсем другое дело. И вот теперь Зелгадис за неё поплатился. Ввязавшись в очередную потасовку на стороне условно положительной, он был ранен, как последний дурак, в первые пять минут боя, и был вынужден отступить к стене, прижимая раскрытую ладонь, светящуюся приятным белым сиянием исцеляющего заклинания, к глубокому порезу на плече, ощущая, как сильно идёт кровь, и хорошо понимая – быстро он такое не залечит, а, значит, всё сражение перекладывается на плечи соратников. Для человека, не владеющего магией, подобная рана была бы весьма серьёзной, возможно – даже опасной для жизни. Зел знал, что справится с ней, однако, сегодня он уже не боец, это факт.
Тренироваться из года в год, чтобы в итоге оказаться по-прежнему ни с чем? Юноша досадливо закусил губу, но всё, что ему оставалось – это бросать злые взгляды на противников, особенно того, кто ударил его мечом, и кого, впрочем, очень быстро "убрал" заклинанием огненных стрел в упор Зольф. Внутри младшего Грейвордса скручивалась, мешая нормально дышать, тугая пружина раздражения. Его бесила собственная неспособность помочь, допущенная глупость… Человек не может изредка не ошибаться? Тогда какой смысл, скажите на милость, оставаться человеком?!
Пятна тьмы перед глазами… Или это – та тьма, которую он чувствует в собственном сердце? Тьма, шепчущая, что способы есть, огромное количество способов – неужели же зря он штудировал такое количество самой разнообразной литературы, с упоением поглощал знания, ловил любые крупицы информации от знающих людей? Всё это существует. И над этим можно трудиться, совершенствуя, развивая, комбинируя, изобретая что-то новое... Заклинания, которых не знает больше никто, снадобья, укрепляющие организм, даже если то и другое входит в число запретных ветвей магии и алхимии. Даже… Даже… Договор с демоном? Зел содрогнулся и зажмурился. Нет. До такого он точно не дойдёт. Это средство, конечно, эффективно, но обходится слишком дорого. Да и... Стать зависимым от какого-то чудовища?! Быть вынужденным смиряться с компанией и условиями бессмертного, во много раз более опытного существа, которое даже и мыслит-то как монстр и наверняка попытается управлять тем, кто призвал его, подчинить себе, заставить жить не так, как он хочет, а по своим извращённым условиям?! Ну уж нет, это точно не про него! Но… Оставаться в стороне, когда твоих товарищей и верных соратников могут убить? Терпеть боль и принимать вред, причиняемый его собственному телу? Ужасно. Так не может, не должно продолжаться.
- С Вами всё в порядке, господин Зелгадис?
Молодой человек смерил подошедшего к нему Родимуса далеко не ласковым взглядом, и лишь крепче прижал руку к резаной ране, пытаясь скрыть тот факт, что кровь всё ещё не унялась, при том, что целебные чары действовали, как могли.
- Да. Я в норме… - как ни в чём не бывало, тряхнул головой Зел, более того - даже нашёл в себе силы пренебрежительно по отношению к возникшей неприятной ситуации и собственной неудаче улыбнуться. Но, конечно же, ни черта он не был в порядке, причём уязвлённое самолюбие приложило ещё более основательно, однако, юноша всегда являлся слишком гордым, чтобы в этом признаться. Даже тем, кого называл друзьями.
***
- Я ненавижу… - удар, - …это слабое тело. Я ненавижу… - удар, - …быть таким бесполезным. Проклятье, проклятье, проклятье! – с каждым повторением он наносил ещё по удару ни в чём не повинному дереву, оставляя глубокие, совсем как та рана, зарубки. Та зажила, благодаря Резо от неё даже лёгкого шрама не осталось. На коже – нет, а вот на душе у Зелгадиса по-прежнему зияла прореха, противно садня и толкая делать хоть что-нибудь. Но, конечно, избиение лесных массивов мало что сможет ему дать, - Я должен стать сильнее! - как одержимый, повторял он, продолжая лупцевать многострадальный ствол безотказным клинком. Наверно, это можно было назвать сумасшествием, нервным срывом и множеством других дурных понятий, но данность оставалась данностью - у него не имелось ни одной идеи, как действительно повысить свой уровень до такой степени, чтобы таких неудач более не допускать, и, при этом, он уже почти что дошёл до того, что согласился бы на что угодно ради этого. Вернее - ему казалось, будто на что угодно. А заблуждался он по той простой причине, что не мог вообразить себе и одной четверти всего, чем это самое "что угодно" способно оказаться на деле.
При этом, задача и впрямь в число простых не входила. Своего предела в магии Зелгадис достиг. Во всяком случае, то, что ему могли рассказать другие, он либо уже знал, либо почему-то не мог освоить. Драгу Слейв, например, у него не получался. Чувствительно укололо, признаться, то, что Зольф мог использовать это заклинание, а он сам – нет, и его предел в чёрной магии – похоже, только Гаав Флеар. Утешал только шаманизм, к которому Зел всегда чувствовал и вкус, и призвание. Но всё-таки даже Ра Тилт, во всех источниках, и устных, и письменных, указываемый как равный по уровню тому же Драгу Слейву, не мог полностью его компенсировать, потому что, как любая астральная магия, не мог помочь в сражениях с обычными людьми. Зато, конечно, и случайных разрушений окружающей среде не наносил, и в этом, пожалуй, можно было найти безусловный плюс, ибо под такой удар вполне могут угодить союзники, площадь-то поражения немаленькая, особенно если применяет его кто-то могущественный…
Перезвон подвесок на посохе Резо Зел услышал раньше даже, чем голос прадедушки. Этот звук заставил его остановиться, убирая меч обратно в ножны. И, разумеется, он послушно и безропотно подошёл к Красному Священнику. Как только прозвучали слова того, юноша замер, так, словно случайное движение или жест могли спугнуть зародившуюся у него робкую надежду. Резо в таких вещах шутить или лгать не будет. Значит, действительно поможет? Да. Зелгадис всегда был готов ему довериться, не ожидая ни подвоха, ни зла. И потому же не стал и пытаться сопротивляться чарам сна, полностью отдался им, закрыл глаза и мягко опустился на землю, уже сладко посапывая.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/1K7Mp.jpg[/AVA]

Эта боль останется с ним навсегда. А как может быть иначе, когда вся структура тела изменяется, сливаясь с тем, что не было изначально для него предназначено? В здравом уме нельзя поступать так с живыми людьми. И с мёртвыми тоже – так издеваться над трупами непростительно. Нет, даже не каждый безумец на подобное решится… Но, если для тебя успех очередного эксперимента куда важнее психики родственника, о чём тут вообще можно говорить?
Что чувствует человек, тело которого раздирают на кусочки, а затем снова скрепляют – но уже как попало, и, более того, некоторые прежние органы заменяют на чужеродные? Человек, чья суть – и та не осталась неосквернённой? Это нельзя сравнить ни с падением в Ад, ни с растворением живьём в кипящей лаве, потому что под конец всё равно умираешь в обоих случаях, здесь же такое облегчение Зелу дарить явно никто не собирался. Он метался из одного кошмара в другой, и ни одному живому существу лучше не иметь представления о местах и событиях, которые ему там виделись. Красное, как кровь, и чёрное, как самые мрачные представления о смерти. Нет, бесполезно подбирать слова. Люди не способны описать выворачивание их наизнанку, потому что те, кто испытал подобное на практике, не выжил, а остальные даже близко не представляют, каково это, как бы великолепно ни работало у них воображение. Не знают они также, и каково быть разбитым на осколки, нет – в мелкое крошево,  которое потом чья-то воля перемешала как ни попадя, щедро всыпав полными горстями отраву. А потом его воссоздали – как из миллиарда песчинок мастерят заклинанием голема, насильно заставляя всю эту сомнительную конструкцию держаться как одно целое.
- Пожалуйста, не надо… - сквозь навеянный магией, неестественный, сон беззвучно бормотали искажённые накатывавшим волной за волной страданием губы. На крик сил не осталось. Он даже дёрнуться, попробовать вырваться, не мог. По щекам, кажется, текли слёзы, но Зел их не чувствовал, потому что его кожный покров уже изменился. Жгло лицо, щекотало и кололо корни волос. Что-то непоправимое происходило с ним, а он был не в состоянии оборвать процесс, начавший казаться уже нескончаемым...
Перекраивающие Зела тиски вдруг, наконец-то, отпустили. Тишина и покой обрушились ещё более невыносимым грузом – совсем как гром среди ясного неба. После всего перенесённого освобождение из пыточного застенка воспринималось как приготовление к новому испытанию. И, конечно, всё внутри инстинктивно сжалось, ибо не было никакой гарантии, что всё действительно прекратилось, а не палачи краткую передышку даровали.
Юноша разлепил изрядно потяжелевшие веки с огромным усилием, будто ему поставили задачей не открыть глаза, а поднять на своих плечах простого смертного целый мир, со всем содержимым. Перед взором всё расплывалось, смазывались очертания, перемешивались между собой цвета. Уши будто ватой заложило. Тело же… Не ощущалось, словно было безнадёжно искалечено, и Зел, судорожно вдохнув – а, точнее, чуть не захлебнувшись хлынувшим в лёгкие воздухом, - вскинул руки, пытаясь ощупать себя. Получилось плохо, но холодная и твёрдая поверхность там, где раньше было тёплое, мягкое и податливое, повергла его в состояние тупого ступора и шока.
- Резо… - прошептал Зелгадис, не надеясь, что тот даст ему ответ, потому что, в самом деле, не мог же его великий прадед, великодушнейший и лучший из людей, иметь к такому отношение, наверняка случилась какая-то беда, сделавшая его таким?! Но какую беду не сумел отвести даже сам Красный Священник?! – Что со мной? Откуда… Это? – в интонациях юноши проступили зачатки очень быстро пустившейся в рост паники, едва он обратил внимание на то, во что превратились его руки. Что это за синева? Даже собственное лицо воспринималось совершенно иначе. Как если бы короста какая наросла... Причём очень тяжёлая и запущенная форма. Чем-то оно теперь было покрыто, чем-то очень неприятным, неудобным, мешающим, сковывающим мимику, абсолютно и бесповоротно посторонним. Словно дурной сон не закончился – Зел медленно, не веря, провёл пальцами по щекам. Те натолкнулись на что-то, раньше этих наростов не было. Он попытался их сковырнуть, но не преуспел. Судя по всему, они росли прямо… Из него?! Почему?! Как?! Зачем?!
Его затрясло. Горло перехватило чем-то, что подступило, перекрывая возможность нормально дышать – то ли криком возмущения и потрясения, то ли слезами отчаяния, то ли гневом, то ли ужасом.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/RClXW.jpg[/AVA]

Ступор Зелгадиса никак не хотел проходить. Он слушал Резо, но голос прадеда доносился как сквозь толстый слой густо взбитых облаков, а внутри с каждым новым словом натягивалась какая-то тоненькая, подобная волосу, струнка. Реальность отодвигалась, пульсировала, выгибалась – при этом со зрением Зела всё оставалось в порядке, он не видел галлюцинаций и не сходил с ума, просто всё казалось ненастоящим, наскоро слепленными убогими декорациями, и всё-то с ними не так, и оттенки не те взяты, и пропорции не соблюдены, и освещение странное, и тени неправильно лежат. Под воздействием этой тупой апатии, обычно ему не свойственной, не зная, что говорить и что думать, не свыкнувшись с мыслью, что видит не дурной сон, который вот-вот прервётся, что это не шутка и не розыгрыш, что всё серьёзно и теперь он навсегда останется таким, юноша позволил себя увести.
От бегло брошенного изучающего взгляда Эрис, слегка изумлённого – видимо, один только Резо примерно представлял, что должно получиться из Зела, а она до последнего оставалась не в курсе, - но не лишённого удовлетворения, Зел ощутил себя так, будто ему отвесили отрезвляющую пощёчину. Беспощадная подлинность происходящего навалилась на его плечи, ахнула многотонным весом по бедной голове, тут же вновь начавшей разламываться изнутри.
Однако, губы по-прежнему отказывались шевелиться, он их практически не чувствовал. Координация изменилась, и передвигаться стало крайне неудобно, так что пока Зелгадис сосредоточился на этом, а не на шедшем рядом Красном Священнике. Тем более что все теснившиеся у него в несчастной, ничего не понимающей голове вопросы он пока что ещё не нашёл, как сформулировать, а ворочавшуюся в груди озверелую свору самых противоречивых чувств – выразить. При этом то и другое Зел продолжал воспринимать отстранённо – будто и думает, и эмоции испытывает кто-то совсем другой, а он – посторонний, случайный свидетель. Гость в собственном теле, сделавшемся таким чужим, незнакомым, враждебным.
Вопреки прогнозу Резо, свежий воздух не помог. Точнее, помог, но странно. Зел, будто в первый раз, обводил взглядом мир вокруг, обнаружив вдруг, что слышит каждый шорох, шуршание насекомых в траве, шелест листвы – совершенно иначе, гораздо отчётливее, чем раньше. Теперь, пожалуй, его не смогут застать врасплох и подкрасться со спины - какой человек способен двигаться по лесу, не издавая ни малейшего шума, даже самого незначительного? Но цена, которую пришлось за такое заплатить…
- Хи-ме-ра… - едва слышно вымолвил Зел себе под нос, пробуя своё новое наименование на вкус, приноравливаясь к нему… И понимая, что совершенно никак не хочет принимать подобный факт. Соединение несовместимого в единый организм. Раньше он знал, что является человеком, понимал, кто он, откуда. Теперь… Теперь его выбросили из рядов представителей людского рода. Каждая химера – уникальна. Только самых примитивных можно было делать одинаковыми. Чуть более сложные уже никогда не повторялись. А это значит, что, даже если есть ещё гибриды на свете – они одиночны и одиноки, среди них никогда не будет какого-то единства, одного общего знаменателя для всех. Быть химерой – значит, быть изгоем. Отщепенцем для всех, от которого ни одно живое существо не будет знать, чего ожидать. Он ведь не принадлежит ни к одному нормальному виду, а, значит, урод и потенциальный враг для них всех, - Я – химера, - юношу от этих слов чуть не стошнило. Мутило от самого себя, от этих синих рук и камней по всему телу. Даже на лице… За что?! – И это сделал ты? Ты сделал меня таким? – по своей инициативе, и теперь говорит так, будто один из лучших экспериментов в долгой жизни великого мага удался, можно собой гордиться. Ни капли понимания того, что он сотворил… Даже не так. НАТВОРИЛ.
От кистей рук к кончикам пальцев прошёл спазм ноющей боли. Подняв обе ладони, Зелгадис понял, что, невесть когда, направил в них колдовскую энергию. И она требовала, требовала выпустить её на волю сейчас же. Эх… Не она требовала. Хлещущий из растерзанной нежданным предательством самого близкого человека души гнев требовал.
И Зел отпустил её. Отпустил себя на волю. Разрешил эмоциям взять верх над разумом.
- Будь ты проклят! – вырвалось у него агрессивно, однако, звук мощнейшего взрыва, равного крупному Мега Брандо, полностью заглушил возмущённый возглас. А грохнуло очень знатно. Нужно признать – в бытность его человеком Зелу бы не удалось подобное. Что-то случилось с его уровнем магии, запасы силы, кажется, увеличились, и, соответственно, выплеснулось куда больше, чем даже он сам рассчитывал. Честное слово, сам такого эффекта не ожидал.
Большого пласта леса как не бывало, снесло всё, оставив лишь изувеченные, убогие, почерневшие пни. С почвой дело обстояло не лучше. А в эпицентре находились сам Зелгадис – и преподобный Резо. Не то чтобы удар был направлен именно в него. Скорее, это был просто спонтанный выплеск  магии, бессмысленный и беспощадный, и абсолютно не контролируемый. Сейчас юноша вовсе не желал сдерживать разрушения – наоборот, ему хотелось разнести как можно больше. Неважно, чего. Насчёт самого Красного Священника Зел иллюзий особенно не питал – вряд ли ему удастся причинить тому сколько-нибудь серьёзный вред.

Зелгадис, которому стало немного легче после того, как он выпустил пар посредством магии, чуть не вскипел ещё сильнее, заслышав этот спокойный, удовлетворённый голос. Судя по всему, прадед был вполне доволен экспериментом.
«Экспериментом?! Я ему эксперимент?! На славу удавшийся опыт?! Ну, знаете ли…» - новоиспечённый химера стиснул зубы, сдерживая рычание и жажду вцепиться зубами в горло ненавистному отныне и навек Резо, перегрызть то, упиваясь вкусом тёплой горячей крови, будто какой-нибудь вурдалак, а не приличный, хорошо, между прочим, воспитанный человек. Но… Звуки приближения каких-то ещё разумных существ будто отрезвили его. Словно в дурном сне, Зел повернул голову в сторону, откуда слышались встревоженные и изумлённые голоса. Остолбеневший Родимус, чешущий затылок Диллгир и распахнувший рот Зольф. Чёрт возьми, а вот перед ними он уже не имеет права опозориться, продолжив припадок банального нервного срыва и начав примитивную склоку с мордобоем. Тем более что Резо вряд ли позволит ему хотя бы прикоснуться.
- Ну, что уставились? Всё в порядке, - услышав свой собственный чуть высокомерный, абсолютно уравновешенный голос, Зел сам себе удивился. Он непроизвольно повёл себя так, будто всё идёт как надо, и, решив, что это – самая правильная тактика, продолжил в том же духе: - Тот инцидент не повторится. Это тело больше нельзя ранить.
- А это точно нормально? – захлопал вытаращенными глазами Зольф, судя по всему, испытавший глубочайший когнитивный диссонанс, - Выглядишь, знаешь ли, стрёмно. И цвет какой-то нездоровый...
Зел, успешно притворяясь, что ничуть не уязвлён подобными неосторожными словами, безразлично пожал плечами – мол, неважно, нормально или нет, главное, что выгодно. Никуда не денутся, привыкнут.
«Или могут выметаться прямо сейчас…» - зло подумал химера, пытаясь убедить себя, что его это ни капельки не заденет.
Он пошёл им навстречу, пренебрежительно вскинув голову, с гордо выпрямленной спиной - будто железный штырь вместо позвоночника вставили. Поравнялся, миновал… Они чуть расступились, пропуская его. Остановившись поодаль и полуобернувшись через плечо, небрежно бросил:
- Пошли, ребята, проверим, как это работает.
И уже собрался было сделать следующий шаг, но задержался, чтобы, не поворачиваясь к Резо, нейтрально поинтересоваться:
- Когда я буду нужен тебе в следующий раз?
Наверно, никогда в жизни доселе ему не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы держать себя в руках и разыгрывать сцену в духе "всё по плану, нет проблем".